А завтра, завтра - дом и иная жизнь, жизнь втроём!

Рижский роддом… Многие называют его конвейером, фабрикой. Интерес, страх, радость, изумление или шок.. Какую только эмоцию не вызывает, на вид не особо приглядное здание, но как ни крути - без эмоций от туда не выходит простой люд...

Приехав в шесть утра с фразой: "подозреваю, что мне к вам"-  тебя мило приветствуют, регистрируют, переодевают и передают сестричке, которая проводит до предродовой палаты.

В палате слушают минут 20 тоны, в свою очередь ты концентрируешься на циферках схваток, т.к. кто осведомлен - тот вооружен, и приход оных не будет неожиданностью.

Послушали, пошли смотреть...

Люблю делать маникюр (тем более наращивание) у практикантов - долго, нудно, но очень аккуратно и осторожно. Не люблю обучать практикантов в своей сфере - долго, нудно, много ошибок, которые или требуют исправлений или просто скрываются от клиентов.

И вот они - двоякие эмоции, когда вместо ожидаемой сестры или доктора, на осмотр ты идешь к молоденькой девочке, которая вопросительно сообщает тебе, что открытие уже 7 см, и так же вопросительно говорит, что намеревается прокалывать пузырь.

И пока ты, забыв о схватках, и всем, что с тобой происходит, пытаешься сообразить имеешь ли право отказаться быть подопытным кроликом, и нужно ли паниковать - доктор, стоявший за спиной, уже доделывает, начатую девчушкой, проколку пузыря до конца. Паниковать поздно - мозг переключается обратно на теперь уже ощутимые по боли схватки…

На часах где то без пятнадцати восемь. Тебя кладут обратно на прослушку тонов и покидают с оговоркой, что после проколки осталось совсем чуть-чуть часа три и родишь, притом уже у другой смены.

Однако через пару минут ты осознаешь, что обещанные три часа явно тебе будут не по силам - зовешь доктора, который заполняет за дверью последние отчеты о своей смене, и получаешь ожидаемый ответ, что ничем помочь тут не могут. Однако ты не сдаешься - стоит доку уйти за дверь, возвращаешь его, но теперь уже с оповещением о том, что твои "три часа" прошли и ему так быстро отчеты не составить.

 В восемь ноль пять появляется на свет твое чудо. Описать момент, когда ты его впервые видишь и держишь у себя на теле - в целом невозможно, да и не нужно. Ты рада, что малышку принимала доктор, и тебе уже абсолютно не важно, что всё, что касается тебя - делает девушка, которая только учится... Малютка взвешена, записана - доктор сбрасывает халат, со всеми прощается и убегает домой.

И вот вместе с малышкой отвозят в предродовую обратно, где прикладывают красотку к груди. Через какое-то время дитё забирают на пару часиков - что кстати - вполне, кстати, ибо под конец даже силы счастья начинают покидать, и хочется хотя бы покемарить.

В этой палате приходится находиться 8 часов т.к. все послеродовые палаты заняты. К четырем дня сообщают, что единственное место, куда могут положить - трехместная, общая.

С одной стороны - удобно: присмотрят, поболтают, подскажут, с другой - ночью хотелось встать и убежать домой - хоть дети и тихие, но храпы, звонящие телефоны, вечное зажигание - погашение света. Разговоры с малютками, и плюс своё чадо - для восприимчивого человека означает, ни минуты сна, а днем - гости любого вида (пахнущие алкоголем в том числе) и в любом количестве тоже не особо дают расслабиться.

Научившись всего первого необходимого у соседок ты в середине следующего дня спокойно переселяешься в освободившуюся - семейную, где уже постепенно восстанавливаешь осознание происходящего.

А осознаешь ты, что как бы все ужасно не выглядело - тебе не попался абсолютно ни один человек, который не проявил бы заботы к тебе или твоему чаду.

И хоть ты не помнишь лица принимавшего роды у тебя акушера, хоть не понимала половины, что он тебе говорил - все равно ему огромное спасибо, и девочке студентке - ежедневно навещающей, и людям, которые носят твои вещи из палаты в палату, детским докторам - навещающим и ночью, что бы закапать глазки.

Все очень милы, стараются рассказать показать, научить - а это в принципе все, что тебе надо на данный момент…

Из сумки много чего не понадобилось - в основном то, что бралось по несколько экземпляров. Зато вот на второй день уже выражалась яркая нехватка еды - единственное, что отвечалось на вопрос родственников: "что привезти".

Вот и скоротался, за писаниной, последний вечер в "людском конвейере", который навсегда останется в памяти. А завтра, завтра - дом и иная жизнь, жизнь втроём.