Когда потеря ребенка обращается в подарок...Часть 1

11 апреля 2016 года в 5:58 утра на свет родился наш долгожданный сын Самуил. Мальчик, посвященный Богу на служение за пять лет до его рождения. Мальчик, чье имя мы вынашивали задолго до его зачатия. У нас уже была прекрасная девочка София и старшая дочь мужа - Ребечка. Но тут мы ждали обещанного сына. И вот он - подарочек сразу на следующий день после моего дня рождения (10 апреля - на фото) - родился сын! Роды прошли на удивление быстро - примерно за два часа (!) и без осложнений. Я до сих пор помню, как тогда, лежа на родильном столе, меня настигло то неописуемое чувство материнской любви - как будто кто-то вылил из ведра на меня новую любовь...к сыну. С меня лились слезы радости, песни, благодарение Богу (меня не волновало, как к этому относился медперсонал), и... нежнейшие ласковые слова, которые рождались в моем сердце и звучали в адрес маленького  теплого комочка, которого мне положили на живот. Пять неописуемо счастливых минут... Какая радость! Все, везите нас в палату! дарите нам цветы! У нас родился сын!..  потом акушерки его взяли, чтобы помыть, одеть и взвесить... Самуилка был большой, поэтому меня еще приводили в небольшой "порядок" после того, как я родила такого богатыря - 4,360 кг. и тут... позвали неонатолога... Оказалось, что сатурация кислорода в крови составляет 90 %, ему дышалось тяжело, он не кричал так, как надо и он выглядел…не так, как надо. Я и не успела рассмотреть его. Врачи-неонатологи это называют врожденными стигмами (нормой считается, если у человека насчитывают до 3  стигм - например, лопастые уши, заячья губа, что-то сросшееся и тд и тп).  У нас их было больше, чем надо. И потом ко мне обращается врач и говорит, какие проблемы у малыша…и, возможно, есть проблема с сердцем... в тот момент мне казалось - это не про меня и не про моего ребенка. Я не растерялась. Все, что я слышала, не принималось внутри меня. Все их слова бились как горохом об стенку. Но Семку увезли в другую палату, чтобы подключить кислород. Все, что я могла сделать - я уверено подняла руку в небо и в опустевшей палате, где остались я и муж, я произнесла одну фразу - "Бог, мой сын здоров!" Ну и что, что сатурация низкая…такое бывает. А то, что уши у него «не такие»... Я просто в это не верю!

  Меня отвезли в семейную палату. Мы с мужем ждали, когда можно будет посмотреть на сына. Было такое ощущение, что кто-то из-под носа украл мою радость. Я в палате - но не с ребенком и не знаю, что делать. И вот, привозят кресло, чтобы мне помочь добраться до палаты, где лежит Семка... это был первый раз, когда я увидела его в проводах. На ручке приклеен сенсор, в носу - неудобные проводки, по которым поступает кислород. Вся моя уверенность таяла. Не такой встречи я ожидала. Муж подвез меня ближе к пластмассовой колыбельке сына. "Самуилочка..." тихонько сказала я… и он услышал меня. И расплакался... до такой степени, что стал захлебываться ором и синеть на моих глазах как слива. Спазм душил его дыхательные пути. Я собралась в пучок, начала поглаживать его, но голос дрожал, пока я свозь слезы говорила ему - "Сынок, дыши! Дыши..." Слезы размыли мой взгляд. Вместо того, чтоб успокоить его, мой голос вызвал в нем крик... он жаловался, что его разлучили со мною. Неонатолог стала поворачивать его на бок, но ему не стало легче… я поняла, что не была готова к такой картине.

Врачи дали кивок, и меня увезли в палату... с закрытым лицом, глотая слезы, я беспомощная, сидела в этом кресле, а там, за спиной, он кричал...Слезы. Слезы и непонимание, что происходит, но что самое удивительное, не истерика и не паника. А только молитвенный взгляд в небо - Господи, помоги... Господи, исцели... через 3 часа после рождения его увезли в Рижскую детскую больницу. Мы даже памперсы не успели передать - просто не сообразили, что время пролетело так быстро. Нам оставили телефон интенсивного отделения новорожденных, по которому мы могли звонить и узнавать новости о сыне.

Как прошел тот день, мало уж припомню... Но под вечер мы собрались духом и позвонили. А сын уже «опробовал» иголки - взяли кровь на кучу анализов, но в чем именно проблема, пока не могли сказать... он у нас, дескать, особенный... сказать, что я такие выражения в адрес сына не принимала, это ничего не сказать. Я молчала... и ждала, когда Бог прояснит мне всю ситуацию. Наверное, из всей моей истории это был один из самых тяжелых дней. Неожиданно родился больной ребенок при хорошо протекаемой беременности, при прекрасных анализах и проверках во время моего наблюдения. Радость, украденная из-под носа прямо на родильном столе. Да, это был тяжелый день...

В понедельник (на следующий день) меня выписали с роддома. Попав домой, я не знала, куда деться... как мне выйти, если нет коляски? а как мне сидеть дома? Дочь в садике, муж поехал на работу... а в рижском родительском общежитии все места заняты. Место освободится только в четверг... пока я думала, что делать... вымыла окно, убралась дома и всей душой рвалась туда, к сыну... мой маленький герой без мамы... Я включила христианское радио и уселась в кресло в зале, и просто слушала какую-то передачу. Один из знаменитых людей в христианских кругах рассказывал, как обе его дочери родились преждевременно и как он в молитве прочесывал леса и прогулочные дорожки вокруг детской больницы в Риге, пока его дети лежали в инкубаторах с проводами... и он сказал одну фразу - у веры с жалостью нет ничего общего… И я поняла.. Да, я прохожу непонятно трудное для меня время. Но… за всю свою христианскую жизнь, я как никогда чувствую, что со мною Бог. Просто рядом. В тишине. Со мной. И я решаю не поддаваться жалобам, но продолжать стоять в вере. Я сидела на том кресле и молилась. Вслух. С каждым словом внутри меня утверждалась надежда на то, что мы это пройдем и ... сын будет абсолютно здоров. Получив мир в сердце, я закончила молитву. Моей задачей стали звонки по нескольку раз в день, чтобы узнавать о состоянии сына (ему становилось потихоньку лучше), а также подготовиться к поступлению в Ригу - ожидалось, что там я проведу минимум месяц, живя в отдельной палате от сына.

Все новорожденные детки, попадая в интенсивное отделение, находились под круглосуточным наблюдением медперсонала и врачей. Мамам разрешалось поменять памперс, покормить с бутылки (если уже можно было), подержать на руках ребеночка, побыть рядом, а в 22.00 - покинуть отделение и ждать утра в родительской общаге. Это все больше походило на "пойти в гости" к ребенку, чем на настоящее материнство... Зато потом, пройдя первый интенсивный этап (по сути, реанимацию для новорожденных), на неделю-две нас могли бы перевести во второй этап - палату для мамы с ребенком, где ребенок уже не в проводах, а самодостаточный (сам ест, сам дышит без посторонней помощи, недоношенные детки - уже не с такой критически маленькой массой тела и тд ), и где он  живет со мной круглосуточно и я имею право вести за ним уход сама. Без пристального наблюдения врачей... Как же я ждала этого времени! Воссоединения с сыночком. Но я твердо поняла для себя - жалеть его и себя - это пагубное дело... Надо верить! Даже если не понимаю пока ничего. Надо продолжать верить Богу. 

Продолжение следует…