Когда потеря обращается в подарок...Часть 8

                                                                                         Часть 7

Часть 8

…И до сих пор я удивляюсь,

Как же достойно ты смогла

Перешагнуть свою утрату

И не забыла про меня… 

Солвита

…В предыдущей части я остановила свой рассказ на встрече с моей подругой Солвитой. Она тем утром потеряла свою доченьку, но ободряла меня не сдаваться в борьбе за сына, несмотря на развивающийся стеноз в его легочных венах. Это было удивительно. Если бы у меня на тот момент ушел ребенок, как у нее, я… не стояла бы в том коридоре у окна, я не выходила бы на стук в дверь моей палаты, я бы не ободряла никого бороться дальше. Я бы пошла в лес, орала бы там и кричала, валяясь на земле, и послала бы всех в три-девятое царство. Я бы никому в тот момент не могла, да и не хотела бы сострадать… Солвита проявила доселе мне неведомое сострадание. И ее сострадание имело цену – это не были просто вежливые слова, это был большой шаг…через ее собственную потерю, шаг ко мне – утешить, ободрить меня и сказать, что все у нас будет хорошо… Не через день, не через неделю, а сразу в тот же момент, когда мне это было нужно. И мое «нужно» совпало с ее потерей…

Мы, обнявшись, стояли в коридоре, и, честно скажу, больше плакала я, чем она… Медперсонал звал ее в палату «проститься» с дочерью, подержать в последний раз на руках… Но она не хотела туда идти – видеть ее неживую, она боялась прикасаться к ее остывшей холодной коже… Она решила, что запомнит ее живой, теплой, с розовыми щечками и пухлыми пальчиками… Солвита уже во время беременности знала, что с ребеночком что-то не так, и надо оперировать сердце, но прогнозы не были такими плохими, и она никак не ожидала такого исхода… Она рассказала мне, что сегодня ей с мужем надо было принять решение, что делать – ведь лекарства, которые давали ее дочери после операции на сердце, были очень агрессивными, и уже не помогали, но непоправимо вредили… дальнейшая жизнь ребенка была бы неполноценной (и это очень мягко сказано)… Поэтому они решили отпустить доченьку… больше не мучать…

Так, один за другим медики отключали ей лекарства, пока она не осталась только на снотворном и обезболивающем… до тех пор, пока на экране не выровнялась линия ее успокоенного и заснувшего сердечка… Когда я это слышала, меня это повергало в шок – какая это большая и ужасная ответственность решать за своего ребенка - жить ему или умирать… для меня, как для верующей, это было табу – только Бог имеет право давать и забирать чью-то жизнь… После нашего разговора, когда она ушла обратно в свою палату, на душе остался холодок – решать, жить моему ребенку или нет… не дай, Боже, не дай! Я никогда не соглашусь отключить аппараты своему ребенку, я…не могу… Солвита просто героиня… но я… не дай Боже мне принимать таких решений… я не имею права на это. Я не хочу… выбирать между страдальческой жизнью или безболезненной смертью для моего сына. Тем более, что может произойти чудо, которого мы так ждем… Не дай, Боже!..

Смятение и страхи опять начали подползать ко мне и мысли о смерти сына начали пестрить в голове всевозможными картинками… Как будто все темные силы окружили меня и злорадно нашептывали мне в душу - И вы… умрете… и к вам придет смерть… Начинался мозговой шторм… Я пошла в свою палату – молиться, прятаться в Бога, плакать и ожидать…может быть Он скажет мне хоть одно Слово, чтобы мне удержаться в этой ожесточенной буре, в которой меня бросало как щепку то одна мысль, то другая…

Предыстория (обещание)

В палате я села на свою кровать. Я выплакала все, что было, Богу. Удивительно, куда ж еще хуже? Но, оказывается, бывает и хуже… Еще удивительней, что я успокоилась. Что мне давало надежду, что Семка не умрет? Откуда была уверенность, что здесь все не кончится, а мысли о смерти (на тот момент точно) – это мысли не от Бога? Почему бы не свыкнуться с ними? А потому, что Семка был мне обещан Богом… Зимой 2011ого года, когда я еще училась на втором курсе политологии в Латвийском университете, я забеременела. Это была неимоверная радость - мы с мужем были в восторге. Мы успели поделиться нашими новостями с близкими друзьями и с самой приближенной родней. Но вскоре у меня началось кровотечение… УЗИ показало, что беременность остановилась. Случился спонтанный выкидыш. Плоду было всего 6-8 недель… Я себя чувствовала гробом. Гробом своего собственного ребенка… и не понимала, как такое могло случиться со мной. Я плакала ровно 2 недели крокодильими слезами. Надо было проводить праздничные Рождественские программы, сдавать экзамены, и я это все делала, но внутри что-то оборвалось. Я поняла тогда, что планировать детей так, как я хочу (и когда я хочу) – это не про меня. Все далеко не так просто…

Через какое-то время к нам в церковь приехал один миссионер с Аргентины и проповедовал о знаменитой истории с Библии – об одной женщине Анне, которая была бесплодна и не могла иметь детей, но которая однажды пришла к Богу и пообещала, что, если Он даст ей сына, она его посвятит Ему на служение с малых лет. Так и произошло. Вот так на свет появился первый в истории пророк – Самуил (он имел великое служение и сильное влияние в свое время на главные события в Библии). Когда я это услышала, я решила отдать свой камень в сердце Богу. Как та Анна. Я про себя, чтоб никто не слышал, пообещала Ему, что, если он мне даст ребенка, я его посвящу Ему на служение с малых лет. И звать его будут Самуил… И что вы хотите? В конце служения ко мне подошел наш пастор – положила руки на мой живот и сказала – Бог услышал твое обещание. Благословен плод чрева твоего (то есть, ребенок).

Oна вообще не знала о моем обещании Богу. Даже муж не знал! Сказать, что я была в шоке – это ничего не сказать. Я стояла как вкопанная и плакала от счастья и от трепета в душе – я поняла, что Бог слышит ВСЕ, что мы Ему говорим. В сердце пришла радость, разочарование и горечь – ушли… Итак, я ждала сына, которого рожу и посвящу Богу на служение. А раз он посвящен Богу, то он будет жить, пока не исполнит своего предназначения (ради чего он рожден)... В 2013-ом году у нас родилась Софьюшка – почти 4,6 кг! Крепышка, красотулечка и полностью здоровая девочка. А в сердце было понимание – еще будет сын. Будет Самуил… Поэтому, в 2016ом, когда я узнала после УЗИ на 4ом месяце беременности, что ношу под сердцем мальчика, я поняла, что это – тот самый Самуил, посвященный на служение Богу мальчик. Мальчик, которого я ждала 5 лет! Которого мне дал Бог…

Возвращаюсь в детскую больницу, в мою палату, где я сидела на кровати поле того, как узнала, что у сына развивается стеноз. Я сидела и говорила Богу, что он – посвящен Ему, что он – обещанный мне сын. Как он мог умереть, не исполнив своего служения, своего предназначения? Это было невозможно! Раз Бог дал, значит, он будет жить, пока не исполнит свою цель. Это понимание было таким четким и ясным, что всем мыслям о смерти сына просто ничего не оставалось, как утихнуть и покинуть мою палату. Но как долго мой сын будет жить и каким образом он совершит свое служение – я этого не знала и этого не понимала. Почему и для чего он так сильно болеет – было вопросом… Я думала, может быть, это все ведет к чуду, которого мы так ждем, или же – мы что-то сделали не так, оставили брешь для зла, и оно пробралось к нему…

Ошибка

Мне нужен был ответ от Бога, потому что ситуация накалялась и мне как никогда раньше нужда была путеводная звезда, смотря на которую, я могла бы пережить этот шторм, не сомневаясь в Боге. Но в ответ на мои молитвы по поводу исцеления была тишина. Эта тишина и успокаивала и пугала. Я не понимала, что же будет дальше. И было ли что-то, что я могу поменять, изменить, исправить, чтобы сыну стало лучше (если вина все-таки была во мне или в чем-то, что мы сделали с мужем). Как ни крути, рано или поздно, все родители страдающих детей задают этот вопрос – за что, Господи? В чем я провинилась? Я не обвиняла Бога, что Он был несправедлив ко мне, но я искала причины…ответы, почему произошло так, как оно произошло и можно ли было с этим что-то делать помимо операций и молитв.

Я вспоминала наш недавний разговор (после операции на сердце) с одним очень уважаемым человеком в христианских кругах. Именно мне легло на сердце встретиться с ним. Я попросила свекровь позвонить ему и спросить, есть ли у него Слово от Бога для нас. Оказалось, что да, у него есть, как он верил, объяснения от Бога, почему мы все это проходим. Мы договорились о встрече – он, мой муж, свекровь и я. Итог встречи был не утешительным – Семка и я - мы оказались жертвами грехов нашей родни, наш брак был не от Бога, так как был заключен в моем непослушании (мои родители – они действительно были против), предыдущая жена мужа и ее родня – шлют плохое в нашу жизнь, и это все вылилось в то, что Семка родился такой, какой он родился. А главное, что моя свекровь – виновна в расколе первого брака и находится в большом заблуждении и грехе – и вот, на внуке - последствия всего этого. Решение – публичное покаяние и молитва о милости Бога, примириться с родителями, и быть может, Господь смилостивится и у Семки в дальнейшем будет такое же служение, как у Ника Вуйчича, который служит по всему миру и меняет жизни многих, несмотря на свои пороки… Это было неприятно слышать, но мне было не все равно о том, что я услышала.

В голове это не укладывалось… Я видела искренность этого человека. Это еще больше смущало меня. Я как будто пришла к Богу – услышать Его вердикт и принять Его правду, какой бы она ни была… но почему она не стыкуется с моей жизнью? Неужели мне надо врать самой себе, чтобы угодить Богу? Неужели Он такой? Может, это проверка на смирение? Урок?.. Мы поблагодарили его за беседу и вскоре ушли. Муж со свекровью сразу не приняли этих слов. А я… размышляла. Моя религиозность толкала меня перепроверить все свои «форточки» (тайные грехи, оплошности), через что болезнь и такая хворь могла пробраться к нашему сыну…

Как интересно, подумала я, ситуация с Семкой перепроверила все важные моменты моей жизни, включая мой брак (я верила, что он – от Бога), развод мужа (свекровь там была ни при чем), влияние моих грехов на моих детей (непослушание родителям, хотя с мамой я примирилась и она благословила мой брак), и влияние чужих грехов (свекрови, мужа и тд) на нас, детей… и восприятие себя самой – как будто я жертва этих обстоятельств, и если бы я делала все правильно, то я могла бы всего этого избежать… заработать безоблачную жизнь без трудностей и вызовов… если бы я все делала по воле Бога, то всего этого не было бы… Если бы я жила так как надо, все было бы хорошо… Раньше я так действительно думала. Но просит ли Бог во второй или в третий раз покаяния за признанные ошибки? И если бы все было идеально, то… не было бы и Семки. А он – обетованный сын, а не ошибка или какая-то жертва. Мне казалось, что услышанное как будто перечеркивало все проделанное Богом доселе в нашей жизни и называло это ложью и ошибкой…

Мы приехали домой, и через время я наконец-то поняла, что, как бы я не была прижата к стенке, я не могу согласиться с таким словом. Но его надо было услышать, чтобы пройти очень важный урок в жизни каждого верующего человека - учиться различать голос Бога от голоса человека… даже искренне убежденного, что он получил это слово от Бога… Мы думали – если Семка уйдет и сейчас, то он уже оставил неизгладимый след в наших жизнях и в жизнях тех, кто за него молился… но если он призван на что-то еще большее, то он будет жить, и он – не ошибка. Наш брак – не ошибка… Я также четко поняла, что я не хочу попасть в такое же состояние, как тот уважаемый человек – несмотря на его долгий опыт с Богом, близость с Ним, ему что-то мешало различить свое мнение и мнение Бога в своей молитве по поводу нас. Может быть, это была горечь и разочарование по поводу моей свекрови (у них были в свое время свои перетирки в сфере служения), может быть, что-то еще. Но если он был искренним, то, значит, он уже не мог рассмотреть то, что проникло в его дух… в сердце я благословила (пожелала всего наилучшего) этого человека… и до сих пор молюсь, чтобы Господь помог мне хранить себя от обид и горечи, чтобы мне иметь неискаженное и непритупленное неправильными выводами или каким-то опытом, сердце. Иначе я буду окрашивать всех и вся в цвет своей горечи… а это опасно.

Не виноваты

Итак, я не приняла того, что мне сказали на той беседе… Это было важное решение. На следующий день я опять вернулась в больницу. Помню, как утром я шла в магазин. На одну ходьбу уходило минут 20. Времени было немного, но мне надо было что-то прикупить из еды. Зазвонил телефон. Мне звонила некая пастор Наталья, которую я ни разу не видела и с которой не была знакома. Она была одной из тех, кто тоже молился за Семку – по каким-то каналам смс-ки с просьбой о молитве доходили и до нее.  Но тут она мне звонит. Я отвечаю на ее звонок. Беседа завязалась очень быстро, и спустя минут 10 я уже рассказывала ей предысторию (про обетование) и то, что мы с Семкой проходили, и что у нас стеноз… Я как будто перебивала ее, она хотела мне что-то сказать, но уважительно слушала меня… Потом она спросила, не получала ли я Слова от Бога, за которое могла бы держаться посреди этой бури. Я сказала, что был такой разговор (еще вчера!), но я не приняла тех слов, которые мне сказали… Я объяснила, почему…

И тогда она вздохнула и сказала, что не надо быть пророком, чтобы указать человеку на его грехи и ошибки, и рассказать ему, почему у него трудности в жизни… и потом добавила: Бог разбудил меня сегодня в 6 утра и велел передать тебе – «Скажи матери, что она не виновата. Родители не виноваты. Я – Господь.» Поэтому она нашла мой номер телефона, поэтому мы созвонились… я была так тронута… не потому, что это слово оправдало меня. Я понимала, что если бы Бог хотел меня наказать, то всегда нашел бы, за что. Я бы никаким добрым делом не смогла бы обелить себя перед Ним, только верою в Христа… А я верила, что Бог простил все мои ошибки. На то Он и Бог, и на то она и вера!

Меня заполнила благодарность – Бог мне наконец-то ответил. Да, Он не сказал, что Семка будет исцелен. Бог никогда меня не обманывал. Но Он ответил на мой вопрос, который меня бичевал. Мы не виноваты… Я чувствовала, что могла довериться этому Слову по нескольким причинам – во-первых, оно пришло через человека, который даже не подозревал, кто я, что со мной было, какая беседа у меня была еще вчера, и что творилось в моей голове. Во-вторых, выводы и «откровения» вчерашней беседы так и не были подтверждены ни одним другим независимым источником (людьми). А это Слово – было подтверждено 2 раза устами других людей... Я снова возвращаюсь в тот день, когда после разговора с Солвитой, я пришла в свою палату. Я позвонила маме. Надо было рассказать ей все. Как мне было ее жаль… Я знала, что она потом покоя себе не сможет найти, но и не поймет меня, если я ей первой не позвоню…

Мы созвонились, я ей все рассказала. Про стеноз… Она меня утешала, говорила, что у меня есть еще дочь… Я ей говорила, что все равно верю, что Бог нам поможет. Других вариантов я не видела… Потом мы мы как-то затронули эту тему – ну за что же так, за что это все с нами… Я ей рассказала про беседу с человеком и про те «причины», что он назвал... Про Наталью – нет. И тут она мне очень четко говорит в трубку… Доченька, но ты не виновата. Вы не виноваты… и продолжает говорить что-то еще… эти слова снова запечатались в моем сердце. Она и не подозревала, что сказала почти слово в слово, точь-в-точь то, что я слышала в разговоре с Натальей.  Еще более удивительно, что это говорила моя мама, у которой со мной во многих вопросах веры есть большие расхождения (по поводу пророчеств и того, что Бог говорит через других людей – уж точно!) Я поняла, что все действительно не из-за какой-то там ошибки. Это все допущено Богом. И не зря… Мы не виноваты… Какие прекрасные слова! Он уберегли меня от разрушающей силы самообвинения тогда, да и потом - после ухода Семки, они мне помогли и помогают на все смотреть здраво и с надеждой. Так может только Бог…

Главная страдалица

Пролетела еще одна неделя. Семе не становилось лучше. Я держала его на руках и кормила с бутылочки. Кормление ему давалось тяжелее обычного. Дыхание – тоже… Он был борцом! Как же я им гордилась… Настало время обеда. Надо кушать, чтобы были силы, чтобы стресс не зашкаливал и организм выдерживал нагрузку… я пошла в столовую и села рядом за стол к другим мамочкам. За столом сидели те мамочки, которые еще недавно жили со мной в палате, где я по сути, осталась уже почти одна. Видно было, что они и довольные (что теперь живут с детками), и уставшие. Они обсуждали проблемы с сосками, с кормлением, с газиками… Я их молча слушала, доедала обед со своей тарелки, и потом они спросили, как у нас дела… Я как будто ждала этого вопроса…

Я выпалила, что у вас, дорогие мои, мелочи, вы можете радоваться жизни, ведь по сравнению с сердечниками у вас и проблем-то нету… А  у нас, возможно, будет еще одна операция на сердце… они быстро переключились – ну конечно же, это все мелочи… я увидела их виноватые взгляды, попытки что-то сказать ободряющее… Потом я проанализировала свои укоризны...и поняла, что не имею права умалять их проблемы. Ну и что, что у меня сын-сердечник? И что теперь, раз у других проблемки маленькие, то никому нельзя жаловаться на них? Ведь для них это актуальные проблемы и вызовы… Ведь Солвита тоже могла сказать – че хнычешь? Вы хоть живы еще, а у меня умерла дочь… Я уже ушла со столовки, но мне было немного не по себе – я поняла свою ошибку и нужду – мне хотелось с кем-то об этом поговорить… Да, порой полезно сравнить себя с другими, чтобы понять, что не все так плохо, и заценить то, что имеешь. Но это должны делать (если вообще должны) те, кто проходит меньшие трудности. Они сами это видят и сами делают вывод. Тогда это полезно. Неполезно и грубо указывать другим, что они мелочны и неблагодарны… Больше я старалась так не делать – не быть в своих глазах самой главной страдалицей. Я училась замечать и уважать нужды других (даже если они, на мой взгляд, были менее важными и менее серьезными, чем мои). Иначе можно остаться одинокой страдалицей-героиней, с которой и поговорить-то не о чем…

Я выдохнула… Нужно уметь сострадать людям и в маленьких и в больших бедах. Не сравнивать себя с другими. Диагнозы детей – тоже. Ведь каждому дается по мере того, сколько они могут вынести… Прошло еще пару дней. Рентгены и обследования привели к неизбежному – нам срочно нужно вставлять стент (металлические трубочки) в сужающиеся вены… Стеноз… Увы… ну что ж, значит, мы это сможем вынести. Несмотря ни на что.

Продолжение следует…